Альфред мюссе исповедь сына века. Сочинения по темам

Альфред де Мюссе

Исповедь сына века

Пер. с фр. - Д.Лившиц, К.Ксанина.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе.

Я был еще совсем юным, когда меня поразила чудовищная нравственная болезнь, и теперь хочу описать то, что происходило со мной в течение трех лет.

Будь болен я один, я не стал бы говорить об этом, но так как многие другие страдают тем же недугом, то я и пишу для них, хотя не вполне уверен в том, что они обратят внимание на мой рассказ. Впрочем, если даже никто не задумается над моими словами, я все-таки извлеку из них хотя бы ту пользу, что скорее излечусь сам и, как лисица, попавшая в западню, отгрызу прищемленную лапу.

Во время войн Империи, когда мужья и братья сражались в Германии, встревоженные матери произвели на свет пылкое, болезненное, нервное поколение. Зачатые в промежутке между двумя битвами, воспитанные в коллежах под бой барабанов, тысячи мальчиков хмуро смотрели друг на друга, пробуя свои хилые мускулы. Время от времени появлялись их отцы; обагренные кровью, они прижимали детей к расшитой золотом груди, потом опускали их на землю и снова садились на коней.

Один только человек жил тогда в Европе полной жизнью. Остальные стремились наполнить свои легкие тем воздухом, которым дышал он. Каждый год Франция дарила этому человеку триста тысяч юношей. То была дань, приносимая Цезарю, и если бы за ним не шло это стадо, он не мог бы идти туда, куда его вела судьба. То была свита, без которой он не мог бы пройти через весь мир, чтобы лечь потом в узенькой долине пустынного острова под сенью плакучей ивы.

Никогда еще люди не проводили столько бессонных ночей, как во времена владычества этого человека. Никогда еще такие толпы безутешных матерей не стояли у крепостных стен. Никогда такое глубокое молчание не царило вокруг тех, кто говорил о смерти. И вместе с тем никогда еще не было столько радости, столько жизни, столько воинственной готовности во всех сердцах. Никогда еще не было такого яркого солнца, как то, которое осушило все эти потоки крови. Некоторые говорили, что бог создал его нарочно для этого человека, и называли его солнцем Аустерлица. Но нет, он создавал его сам беспрерывным грохотом своих пушек, и облака появлялись лишь на другой день после сражений.

Вот этот-то чистый воздух безоблачного неба, в котором сияло столько славы, где сверкало столько стали, и вдыхали дети. Они хорошо знали, что обречены на заклание, но Мюрата они считали неуязвимым, а император на глазах у всех перешел через мост, где свистело столько пуль, казалось, он не может умереть. Да если бы и пришлось умереть? Сама смерть в своем дымящемся пурпурном облачении была тогда так прекрасна, так величественна, так великолепна! Она так походила на надежду, побеги, которые она косила, были так зелены, что она как будто помолодела, и никто больше не верил в старость. Все колыбели и все гробы Франции стали ее щитами. Стариков больше не было, были только трупы или полубоги.

Но вот однажды бессмертный император стоял на холме, созерцая, как семь народов убивают друг друга. Он думал о том, весь ли мир будет принадлежать ему, или только половина его, когда Азраил пронесся над ним, задел его кончиком крыла и столкнул в Океан. Услыхав шум его падения, умирающие властители поднялись на смертном одре, и, протянув крючковатые пальцы, все царственные пауки разорвали Европу на части, а из пурпурной тоги Цезаря сшили себе наряд Арлекина.

Подобно тому как путник идет день и ночь под дождем и под солнцем, не замечая ни опасностей, ни утомления, пока он в дороге, и, только оказавшись в кругу семьи, у очага, испытывает беспредельную усталость и едва добирается до постели, - так Франция, вдова Цезаря, внезапно ощутила свою рану. Она ослабела и заснула таким глубоким сном, что ее старые короли, сочтя ее мертвой, надели на нее белый саван. Старая поседевшая армия, выбившись из сил, вернулась домой, и в очагах покинутых замков вновь зажглось унылое пламя.

Тогда эти воины Империи, которые столько странствовали и столько убивали, обняли своих исхудавших жен и заговорили о первой любви. Они посмотрелись в ручьи своих родных полей и увидели себя такими старыми и изуродованными, что вспомнили про своих сыновей, которые могли бы закрыть им глаза, и спросили, где они. Мальчики вышли из коллежей и, не видя более ни сабель, ни кирас, ни пехотинцев, ни кавалеристов, в свою очередь спросили, где же их отцы. Но им ответили, что война кончена, что Цезарь умер и что портреты Веллингтона и Блюхера висят теперь в передних французских консульств и посольств с надписью "Salvatoribus mundi" [спасителям мира (лат.)].

И тогда на развалинах мира уселась встревоженная юность. Все эти Дети были каплями горячей крови, затопившей землю. Они родились в чреве войны и для войны. Пятнадцать лет мечтали они о снегах Москвы и о солнце пирамид. Они никогда не выходили за пределы своих городов, но им сказали, что через каждую заставу этих городов можно попасть в одну из европейских столиц, и мысленно они владели всем миром. И вот они смотрели на землю, на небо, на улицы и дороги: везде было пусто - только звон церковных колоколов раздавался где-то вдали.

Бледные призраки в черных одеяниях медленно ходили по деревням. Иные стучались в двери, а когда им открывали, они вынимали из карманов длинные потертые пергамента и выгоняли жителей из их домов. Со всех сторон прибывали люди, все еще дрожащие от страха, который охватил их двадцать лет назад, когда они отсюда уходили. Все чего-то требовали, спорили и кричали. Удивительно, что одна смерть могла привлечь столько воронов.

Король Франции сидел на своем троне, озираясь по сторонам и отыскивая, не осталась ли какая-нибудь пчелка в узоре его герба. Одни протягивали ему шляпу, и он давал им денег. Другие подносили распятие, и он целовал его. Некоторые только кричали ему в самое ухо разные громкие имена, - им он предлагал пройти в большой зал, где гулкое эхо еще повторяло эти имена. Были и такие, которые показывали ему свои старые плащи, хвастаясь тем, что тщательно уничтожили на них следы пчел, и он дарил им новое платье.

Юноши смотрели на это, все еще надеясь, что тень Цезаря высадится в Канне и смахнет все эти привидения, но безмолвие продолжалось, и только бледные лилии виднелись на горизонте. Когда юноши заговаривали о славе, им отвечали: "станьте монахами"; о честолюбии - "станьте монахами"; о надежде, о любви, о силе, о жизни - "станьте монахами"!

Но вот на трибуну взошел человек, державший в руке договор между королем и народом. Он сказал, что слава - это прекрасная вещь и воинское честолюбие также, но что есть вещь еще более прекрасная, и ее имя свобода.

Юноши подняли голову и вспомнили о своих дедах - те тоже говорили о свободе. Они вспомнили, что в темных углах родительского дома им приходилось видеть таинственные мраморные бюсты длинноволосых людей, бюсты с латинскими надписями. Они вспомнили, как по вечерам их бабушки, качая головой, говорили между собой о потоке крови еще более страшном, нежели тот, который пролил император. В этом слове свобода таилось нечто такое, что заставляло сердца детей учащенно биться, волнуя их каким-то далеким и ужасным воспоминанием, но вместе с тем дорогой и еще более далекой надеждой.

Услышав его, они затрепетали, но, возвращаясь домой, они увидели три корзины, которые несли в Кламар: то были тела трех юношей, слишком громко произнесших слово свобода.

Странная усмешка мелькнула на их губах при этом печальном зрелище. Но другие ораторы, взойдя на трибуну, начали публично вычислять, во что обошлось честолюбие и как дорого стоит слава. Они обрисовали весь ужас войны, а жертвоприношения назвали бойней. Они говорили так много и так долго, что все человеческие иллюзии начали осыпаться, как осенние листья с деревьев, и все слушавшие их проводили рукой по лбу, словно просыпаясь от лихорадочного сна.

ИСПОВЕДЬ СЫНА ВЕКА Роман (1836) "Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе" - таково вступление, и автор как бы стремится своим рассказом излечиться от "чудовищной нравственной болезни", болезни века, поразившей его современников после революции 1793 г. и разгрома наполеоновской армии в 1814 г. Для сынов империи и внуков революции исчезло прошлое, "им оставалось только настоящее, дух века, ангел сумерек - промежуток между ночью и днем". Исчезла вера во власть божественную и человеческую, жизнь общества стала бесцветна и ничтожна, величайшее лицемерие господствовало в нравах, а молодежь, обреченную на бездействие, праздность и скуку, охватило разочарование и чувство безнадежности.

На смену отчаянию пришла бесчувственность.

Недуг этот настигает автора повествования и его главного героя, истинного сына века, девятнадцатилетнего Октава де Т., юношу гордого и прямого, исполненного радужных и сердечных порывов. Во время роскошного ужина после маскарада, нагнувшись, чтобы поднять под столом вилку, он видит, что туфелька его возлюбленной покоится на башмаке одного из самых близких его друзей. Взяв в секунданты адвоката Дежене, Октав вызывает соперника на дуэль, получает легкое ранение, заболевает лихорадкой и вскоре лишний раз убеждается в вероломстве возлюбленной, разыгравшей перед ним ложное раскаяние.

Лишенный положения в обществе и не имеющий определенных занятий, привыкший, однако, проводить время в праздности и любовных увлечениях, Октав растерян, не знает, как жить дальше.

В один из мрачных осенних вечеров адвокат Дежене, человек, который ни во что не верит и ничего не боится, делится с ним своим жизненным кредо: "Любви не существует, совершенства не существует, берите от любви то, что трезвый человек берет от вина..." Встретив вскоре одну из приятельниц своей бывшей возлюбленной, покинутую любимым, он искренне сопереживает ей, однако вновь сталкивается с чудовищным бесстыдством, когда она пытается его соблазнить. "Нет ничего истинного, кроме распутства, испорченности и лицемерия", - убеждается Октав, стараясь совершенно изменить образ жизни: ездить на загородные прогулки, охотиться, фехтовать. Но безысходная грусть его не оставляет. Он часто проводит ночи под окнами бывшей возлюбленной; встретив однажды пьяного, пытается залить печаль вином и, отправившись в кабачок, встречает там уличную женщину. Его поражает сходство последней с бывшей возлюбленной, и, украсив свою комнату как для любовного свидания, Октав приводит туда проститутку. "Вот людское счастье, вот труп любви", - думает он.

Так Дежене пытается излечить Октава от любовного недуга. Оскорбленный Октав показывает друзьям проститутку и обещает им никогда с ними более не расставаться.

Отныне он прожигает жизнь на балах-маскарадах, в кутежах и игорных домах.

Гостеприимный Дежене собирает в своем доме молодежь, в том числе и Октава. Однажды ночью к Октаву в комнату входит полураздетая женщина и протягивает ему записку: "Октаву от его друга Дежене с условием отплатить тем же". Октав понимает, что урок друга, посылающего ему свою любовницу, состоит в том, чтобы никогда не влюбляться.

Вернувшись в Париж, Октав проводит зиму в увеселениях и завоевывает репутацию заядлого распутника, человека бесчувственного и черствого. В это время в его жизни появляются две женщины. Одна из них - молодая бедная швея, которая вскоре бросает Октава. Другая - танцовщица итальянского театра Марко, с которой Октав знакомится на балу и в тот же вечер читает в ее спальне письмо, извещающее о смерти ее матери.

Неожиданно слуга сообщает Октаву, что его собственный отец находится при смерти. Приехав в деревню недалеко от Парижа, где жил отец, Октав застает его мертвым. "Прощай, сын мой, я люблю тебя и умираю", - читает Октав последние слова отца в его дневнике. Октав поселяется в деревне с преданным слугой Лари-вом. В состоянии нравственного опустошения и безразличия ко всему на свете он знакомится с бумагами отца, "истинного праведника, человека без страха и VnpeKa".

Узнав из дневника распорядок дня отца, он собирается следовать ему до малейших деталей.

Как-то раз на вечерней прогулке Октав встречает молодую, просто одетую женщину. Он узнает от Ларива, что это г-жа Пирсон, вдова. В деревне ее зовут Бригитта-Роза. Она живет со своей тетушкой в маленьком домике, ведет уединенный образ жизни и известна своей благотворительностью. Октав знакомится с ней на ферме, где она ухаживает за больной женщиной, и провожает ее домой. Г-жа Пирсон поражает его образованностью, умом и жизнелюбием. Однако он замечает также печать тайного страдания на ее лице. В течение трех месяцев Октав ежедневно видится с г-жой Пирсон, сознает, что любит ее, но уважение к ней не позволяет ему открыться. Оказавшись однажды ночью в саду Бригитты, он все же признается ей в любви. На следующий день Октав заболевает лихорадкой, получает от Бригитты письмо с просьбой больше с ней не встречаться, а затем узнает, что она уехала к родственникам в город Н. Проболев целую неделю, Октав собирается было выполнить требование Бригитты, но вскоре направляется прямо в Н. Встретившись там с Бригиттой, он вновь говорит ей о своей любви. Вскоре ему удается восстановить с ней прежние отношения добрых соседей.

Вскоре Октав становится любовником г-жи Пирсон, но в его душе происходит перемена. Октав находится во власти злобных стихий: безумной ревности, изливающейся в упреках и издевках, и безудержного желания вышучивать все самое дорогое. Бригитта не упрекает Октава за причиняемые страдания и рассказывает ему историю своей жизни.

Ее обесчестил жених, а затем бежал за границу с другой женщиной. Бригитта поклялась с тех пор, что ее страдания не должны повториться, но забыла о клятве, встретив Октава.

В деревне начинаются пересуды о том, что Бригитта погубила себя, связав жизнь с жестоким и опасным человеком.

Умирает тетушка Бригитты.

Бригитта сжигает старый венок из роз, хранившийся в маленькой часовне.

Он символизировал саму Бригитту-Розу, которой больше нет. Октав снова терзает Бригитту подозрениями, она терпит его презрительные замечания и обиды, чередующиеся с исступленными восторгами любви.

Возлюбленные приезжают в Париж, мечтая отправиться в дальнее путешествие. При мысли о скором отъезде их ссоры и огорчения прекращаются. Однажды их навещает молодой человек, который привозит Бригитте письма из города Н. от единственных оставшихся в живых родственников. В то время, когда все уже готово к отъезду в Швейцарию, Бригитта плачет, но упорно хранит молчание. Октав теряется в догадках о причинах неожиданной перемены ее настроения. В театре он случайно встречает молодого человека, привозившего Бригитте письмо, но тот намеренно избегает разговора. Бригитта нехотя показывает Октаву одно из писем, в котором родственники, считающие девушку навеки опозоренной, призывают ее вернуться домой.

У постели спящей Бригитты Октав предается печальным размышлениям: творить зло - такова роль, предназначенная ему Провидением. Возникшая было идея о самоубийстве вскоре сменяется мыслью о том, что Бригитта вскоре будет принадлежать другому. Октав уже готов убить Бригитту, подносит к ее груди нож, но его останавливает маленькое распятие из черного дерева. Внезапно он испытывает глубокое раскаяние и мысленно возвращается к Богу. "Господи, ты был тут. Ты спас безбожника от преступления. Нас тоже приводят к тебе страдания, и лишь в терновом венце мы приходим поклониться твоему изображению", - думает Октав. На столе Бригитты он находит ее прощальное письмо Смиту с признанием в любви. На следующий день Октав и Бригитта прощаются навеки. Октав поручает ее Смиту и навсегда уезжает из Парижа. Из трех человек, страдавших по его вине, только он один остался несчастным.

О. А. Васильева Октав де Т. - молодой человек из состоятельной семьи, ведущий праздную жизнь в Париже. Тяжело травмированный изменой любовницы, О. под влиянием своего циничного друга Дежене пускается в беспорядочный разврат. Смерть отца заставляет его вернуться в родную провинцию, и там он встречает молодую вдову Бригитту Пирсон. Вспыхнувшая в нем любовь не сразу встречает взаимность, но и после этого отношения влюбленных остаются сложными и бурными: О. то беспричинно ревнует свою любовницу, то сам начинает флиртовать с другой женщиной; они вместе уезжают в Париж и собираются отправиться в дальнее путешествие, но этому препятствуют продолжающиеся размолвки: за Бригиттой ухаживает молодой музыкант Анри Смит, и О. подозревает ее в неверности. На сей раз его подозрения не лишены оснований: Бригитта в самом деле неравнодушна к Смиту, и тогда О. решает убить ее и себя, однако в последний момент вспоминает о Боге и останавливается.

Найденное письмо убеждает его, что Бригитта, следуя данной ему клятве, хранит ему верность, вопреки новому сердечному влечению; решившись дать ей свободу, он прощается с нею и в одиночестве уезжает из Парижа. Непостоянный, переменчивый и сам страдающий от своего непостоянства, О. является прямым наследником героев Шатобриана (Рене) и Бенжамена Констана (Адольф), чью психологию Шатобриан обозначал понятием "смутности страстей". Наделенный сильными чувствами, он не в состоянии зафиксировать их и на протяжении романа постоянно показан мятущимся; каждый его шаг совершается по мгновенному порыву и может быть отменен в следующий момент. Так, в отношениях с Бригиттой он то бросается прочь, то возвращается с полдороги, то подозревает свою любовницу, то молит ее о прощении за свои подозрения. Даже финальное его обращение к Богу мотивировано не столько внутренней духовной работой, рколько случайным, в сущности, впечатлением от креста, увиденного им на груди спящей и задержавшего уже занесенную было над ней руку с кинжалом. Вплоть до конца повествования чувства О. инфантильны, он уклоняется от ответственности за судьбу любимой, стремление к обладанию преобладает в нем над желанием доставить ей счастье; это заставляет его мучительно терзать Бригитту, и лишь в финале он приходит к более высокой морали самопожертвования, образцом которой до тех пор являлась сама Бригитта, относившаяся к О. с материнской нежностью.

... ", - писал Вольтер. "В Париже нет ни одного честного человека, ни одного человека, наделенного душой и разумом, который не был бы поклонником вашего величества", - писал ей Дидро. Как заблуждались французские просветители насчет Екатерины II,может засвидетельствовать любопытный документ - распоряжение русской императрицы от 1763 г. Она писала: "Слышно, что в Академии наук продавались такие книги, ...

... ния”, полный жалоб на тоскливое существование. Г-жа Гюго, на основе собственных воспоминаний и “романтизированных” свидетельств мужа, пишет, иногда под его прямую диктовку, известную книгу “Виктор Гюго по рассказам одного из свидетелей его жизни” (опубликована в 1863 году). Ободренный успехом “Созерцаний”, Гюго чувствует себя во власти поэтического вдохновения. По совету своего изда ...

Альфред де Мюссе

«Исповедь сына века»

«Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе» — таковы вступительные слова автора, задумавшего своим рассказом излечиться от «чудовищной нравственной болезни», болезни века, поразившей его современников после Революции 1793 г. и разгрома наполеоновской армии в 1814 году. Для сынов Империи и внуков Революции исчезло прошлое, «им оставалось только настоящее, дух века, ангел сумерек — промежуток между ночью и днём». Исчезла вера во власть божественную и человеческую, жизнь общества стала бесцветна и ничтожна, величайшее лицемерие господствовало в нравах, а молодёжь, обречённую на бездействие, праздность и скуку, охватило разочарование и чувство безнадёжности. На смену отчаянию пришла бесчувственность.

Недуг этот настигает автора повествования и его главного героя, истинного сына века, девятнадцатилетнего Октава де Т., юношу гордого и прямого, исполненного радужных надежд и сердечных порывов. Во время роскошного ужина после маскарада, нагнувшись, чтобы поднять под столом вилку, он видит, что туфелька его возлюбленной покоится на башмаке одного из самых близких его друзей. Взяв в секунданты адвоката Дежене, Октав вызывает соперника на дуэль, получает лёгкое ранение, заболевает лихорадкой и вскоре лишний раз убеждается в вероломстве возлюбленной, разыгравшей перед ним ложное раскаяние.

Лишённый положения в обществе и не имеющий определённых занятий, привыкший, однако, проводить время в праздности и любовных увлечениях, Октав растерян, не знает, как жить дальше. В один из мрачных осенних вечеров адвокат Дежене, человек, который ни во что не верит и ничего не боится, делится с ним своим жизненным кредо: «Любви не существует, совершенства не существует, берите от любви то, что трезвый человек берет от вина…»

Встретив вскоре одну из приятельниц своей бывшей возлюбленной, покинутую любимым, он искренне сопереживает ей, однако вновь сталкивается с чудовищным бесстыдством, когда она пытается его соблазнить. «Нет ничего истинного, кроме распутства, испорченности и лицемерия», — убеждается Октав, стараясь совершенно изменить образ жизни: ездить на загородные прогулки, охотиться, фехтовать. Но безысходная грусть его не оставляет. Он часто проводит ночи под окнами бывшей возлюбленной; встретив однажды пьяного, пытается утолить печаль вином и, отправившись в кабачок, встречает там уличную женщину. Его поражает сходство последней с бывшей возлюбленной, и, украсив свою комнату как для любовного свидания, Октав приводит туда проститутку. «Вот людское счастье, вот труп любви», — думает он.

На следующее утро Дежене и его друзья сообщают Октаву, что у его возлюбленной было три любовника одновременно, о чем известно всему Парижу. Она насмешливо рассказывает посторонним, что Октав по-прежнему её любит и проводит время у её дверей. Так Дежене пытается излечить Октава от любовного недуга. Оскорблённый Октав показывает друзьям проститутку и обещает им никогда с ними более не расставаться. Отныне он прожигает жизнь на балах-маскарадах, в кутежах и игорных домах.

Гостеприимный Дежене собирает в своём загородном доме молодёжь, в том числе и Октава. Однажды ночью к Октаву в комнату входит полураздетая женщина и протягивает ему записку: «Октаву от его друга Дежене с условием отплатить тем же «. Октав понимает, что урок друга, посылающего ему свою любовницу, состоит в том, чтобы никогда не влюбляться.

Вернувшись в Париж, Октав проводит зиму в увеселениях и завоёвывает репутацию заядлого распутника, человека бесчувственного и чёрствого. В это время в его жизни появляются две женщины. Одна из них — молодая бедная швея, которая вскоре бросает Октава. Другая — танцовщица итальянского театра Марко, с которой Октав знакомится на балу и в тот же вечер читает в её спальне письмо, извещающее о смерти её матери.

Неожиданно слуга сообщает Октаву, что его собственный отец находится при смерти. Приехав в деревню недалеко от Парижа, где жил отец, Октав застаёт его мёртвым. «Прощай, сын мой, я люблю тебя и умираю», — читает Октав последние слова отца в его дневнике. Октав поселяется в деревне с преданным слугой Ларивом. В состоянии нравственного опустошения и безразличия ко всему на свете он знакомится с бумагами отца, «истинного праведника, человека без страха и упрёка». Узнав из дневника распорядок дня отца, он собирается следовать ему до малейших деталей.

Как-то раз на вечерней прогулке Октав встречает молодую, просто одетую женщину. Он узнает от Ларива, что это г-жа Пирсон, вдова. В деревне её зовут Бригитта-Роза. Она живёт со своей тётушкой в маленьком домике, ведёт уединённый образ жизни и известна своей благотворительностью. Октав знакомится с ней на ферме, где она ухаживает за больной женщиной, и провожает её домой. Г-жа Пирсон поражает его образованностью, умом и жизнелюбием. Однако он замечает также печать тайного страдания на её лице. В течение трёх месяцев Октав ежедневно видится с г-жой Пирсон, сознаёт, что любит её, но уважение к ней не позволяет ему открыться. Оказавшись однажды ночью в саду Бригитты, он все же признается ей в любви. На следующий день Октав заболевает лихорадкой, получает от Бригитты письмо с просьбой больше с ней не встречаться, а затем узнает, что она уехала к родственникам в город Н. Проболев целую неделю, Октав собирается было выполнить требование Бригитты, но вскоре направляется прямо в Н. Встретившись там с Бригиттой, он вновь говорит ей о своей любви. Вскоре ему удаётся восстановить с ней прежние отношения добрых соседей. Но оба чувствуют, что любовь Октава стоит между ними.

В доме Октава появляется священник Меркансон с известием о болезни Бригитты. В тревоге Октав пытается добиться ответа относительно истинной причины этого визита и явно мнимой болезни. Из письма Бригитты следует, что она опасается сплетен. Октав глубоко страдает. Во время одной из совместных с Бригиттой прогулок верхом он переходит наконец к решительному объяснению и в ответ получает поцелуй.

Вскоре Октав становится любовником г-жи Пирсон, но в его душе происходит перемена. Он чувствует симптомы несчастья, подобные болезни; помня о перенесённых страданиях, вероломстве бывшей возлюбленной, о прежней развращённой среде, о своём презрении к любви и разочаровании, он выдумывает ложные причины для ревности. Его охватывает состояние бездеятельности, он то отравляет ироническими шутками счастливые минуты любви, то предаётся искреннему раскаянию. Октав находится во власти злобных стихий: безумной ревности, изливающейся в упрёках и издёвках, и безудержного желания вышучивать все самое дорогое. Бригитта не упрекает Октава за причиняемые ей страдания и рассказывает ему историю своей жизни. Её обесчестил жених, а затем бежал за границу с другой женщиной. Бригитта поклялась с тех пор, что её страдания не должны повториться, но забыла о клятве, встретив Октава.

В деревне начинаются пересуды о том, что Бригитта погубила себя, связав жизнь с жестоким и опасным человеком. О ней отзываются как о женщине, переставшей считаться с общественным мнением, которую в будущем ожидает заслуженная кара. Сплетни распространяет священник Меркансон. Но Октав и Бригитта решают не обращать внимания на мнение света.

Умирает тётушка Бригитты. Бригитта сжигает старый венок из роз, хранившийся в маленькой часовне. Он символизировал саму Бригитту-Розу, которой больше нет. Октав снова терзает Бригитту подозрениями, она терпит его презрительные замечания и обиды, чередующиеся с исступлёнными восторгами любви.

Однажды Октав натыкается в её комнате на тетрадь с надписью «Моё завещание». Бригитта без горечи и гнева рассказывает о страданиях, перенесённых с момента встречи с Октавом, о не покидающем её чувстве одиночества и желании покончить с собой, приняв яд. Октав решает немедленно уехать: однако они едут вместе, чтобы навсегда распрощаться с прошлым.

Возлюбленные приезжают в Париж, мечтая отправиться в дальнее путешествие. При мысли о скором отъезде их ссоры и огорчения прекращаются. Однажды их навещает молодой человек, который привозит Бригитте письма из города Н. от единственных оставшихся в живых родственников. В то время когда все уже готово к отъезду в Швейцарию, Бригитта плачет, но упорно хранит молчание. Октав теряется в догадках о причинах неожиданной перемены её настроения. В театре он случайно встречает молодого человека, привозившего Бригитте письма, но тот намеренно избегает разговора. Бригитта нехотя показывает Октаву одно из писем, в котором родственники, считающие её навеки опозоренной, призывают её вернуться домой.

Октав разыскивает молодого человека, доставившего письма Бригитте. Его зовут Смит, он музыкант, отказавшийся от карьеры и брака по любви ради того, чтобы содержать мать и сестру, занимая незначительную должность. Октав — ровесник Смита, но между ними огромная разница: все существование последнего расчислено в соответствии с размеренным боем часов, а мысли его — забота о благе ближнего. Смит становится частым гостем в доме Октава и Бригитты и обещает предотвратить её скандальный разрыв с родственниками. Октава покидают болезненные подозрения. Ничто более не задерживает его отъезд с Бригиттой, но мешает какое-то извращённое любопытство, проявление рокового инстинкта: он оставляет Бригитту наедине со Смитом, угадывая некую тайну. Чтобы узнать её, Октав проводит эксперимент: готовит лошадей к отъезду и неожиданно сообщает об этом Бригитте. Она соглашается ехать, но не может скрыть тоски. Между ними происходит бурное объяснение. На упрёки и подозрения Октава, желающего раскрыть её тайну, Бригитта отвечает, что она готова скорее умереть, чем расстаться с ним, но не в силах более выносить ярость безумца, толкающего её в могилу. Бригитта в изнеможении засыпает, а Октав понимает, что причинённое им зло непоправимо, что ему следует оставить возлюбленную, дать ей покой.

У постели спящей Бригитты Октав предаётся печальным размышлениям: творить зло — такова роль, предназначенная ему провидением. Возникшая было идея о самоубийстве вскоре сменяется мыслью о том, что Бригитта вскоре будет принадлежать другому. Октав уже готов убить Бригитту, подносит к её груди нож, но его останавливает маленькое распятие из чёрного дерева. Внезапно он испытывает глубокое раскаяние и мысленно возвращается к Богу. «Господи, ты был тут. Ты спас безбожника от преступления. Нас тоже приводят к тебе страдания, и лишь в терновом венце мы приходим поклониться твоему изображению», — думает Октав. На столе Бригитты он находит её прощальное письмо Смиту с признанием в любви. На следующий день Октав и Бригитта прощаются навеки. Октав поручает её Смиту и навсегда уезжает из Парижа. Из трёх человек, страдавших по его вине, только он один остался несчастным.

В своём повествовании автор пытается рассказать о нравственной болезни, которая постигла современников в эпоху Революции 1793 года и разгрома армии Наполеона в 1814 году. Он описывает, как исчезла вера во власть божественную и человеческую жизнь. В то время понятие о жизни стало бесцветным и ничтожным. Молодёжь, отчаявшись в нравственных правилах морали, стала относиться к окружающему миру с бесчувствием.

Этот же недуг постиг автора и его главного персонажа, истинного сына века, юношу, который был полон радужных надежд и сердечных порывов. Звали молодого героя произведения Октав де Т. Во время одной вечеринки, юноша увидел, как его девушка флиртует с одним из знакомых. Он вызывает его на дуэль и получает лёгкие ранения. После этого, молодой Октав, заболевает лихорадкой, и в лишний раз убеждается в коварстве возлюбленной, которая разыгрывает перед ним раскаяние.

Вскоре Октав встретил приятельницу своей бывшей девушки. Она порвала отношения со своим парнем и пыталась соблазнить молодого человека. Парень был поражён таким бесстыдством. Он пытается изменить свой образ жизни путём развлечений. Ездит загород на прогулки, занимается фехтованием и охотой.

В одном из кабаков, парень встречает проститутку, которая была очень похожа на бывшую возлюбленную. Он приводит её домой и наслаждается любовной близостью. На следующее утро Октав узнаёт, что у его бывшей девушки было несколько любовников сразу, о чем известно всему Парижу. Она до сих пор рассказывает своим друзьям о том, что парень любит ее, и каждый вечер проводит у её дверей. Оскорблённый такими разговорами, парень показывает приятелям проститутку и обещает с ними не расставаться. С этого момента, Октав начинает проводить время в загулах и казино, прожигая свою жизнь.

Со временем, Октав становится известным распутником. На его пути встречаются две женщины. Одна из них была бедная швея, которая сразу же бросила парня, а другая - танцовщица итальянского театра. Когда юноша узнаёт о смерти её матери, покидает девушку.

Вскоре он приезжает на похороны своего отца в деревню. Здесь он читает дневник с последними пожеланиями, и решает соответствовать образу жизни своего отца. Спустя некоторое время, Октав встречает молодую вдову Бригитту - Розу. Он проводит с ней много времени, и в конце концов, признаётся в любви. Бригитта уезжает в другой город и пишет ему, что больше они не должны встречаться. Но молодой человек, едет вслед за ней, и они снова становятся друзьями. Однако понимают, что между ними уже не та дружба, какая была раньше.

Прошло немного времени и у них вспыхивают взаимные чувства. Октав увозит Бригитту в Париж, что уехать из страны. В тот день, когда они были готовы покинуть Францию, Октав увидел печаль в глазах возлюбленной. Ей принесли письма, в которых родственники сообщали о позоре девушки, что она связалась с Октавом.

После этого появляется Смит. Он становится частым гостем в доме Октава и Бригитты. Молодой человек, решается испытать свою возлюбленную и оставляет Смита с ней наедине. В порыве ревности, парень решается убить спящую девушку, но не может сделать этого. Потом он находит письмо, в котором Бригитта признаётся в любви к Смиту. На следующий день они расстаются навсегда.

Кратко:

В 1836 г. Альфред де Мюссе опубликовал роман «Исповедь сына века», где нарисовал обобщенный портрет поколения, вступившего в сознательную жизнь в эпоху Реставрации. Герой романа — юный Октав, доверчивая и цельная натура, подвергается разрушительному влиянию столичной жизни, где царят обман, предательство, разврат. Чрезмерная подозрительность, взращенная на этой недоброй почве, подтачивает его искренние чувства к избраннице сердца, и он собственными руками губит свое счастье, превращает жизнь в непрерывную оргию. Острота нравственной проблемы, поднятой Мюссе, принимает характер «болезни века», губительной эпидемии погони за наслаждениями.

Источник: Горбунов А.М. Панорама веков: Зарубежная художественная проза от возникновения до XX века - М.: Кн. палата, 1991

Подробнее:

«Исповедь сына века» — роман Альфреда де Мюссе. К написанию этого романа Мюссе подтолкнули биографические обстоятельства: в июне 1833 г. на литературном обеде в редакции журнала «Ревю де Де Монд» он познакомился с Авророй Дюдеван, уже приобретшей к этому времени известность под псевдонимом Жорж Санд. Знакомство с писательницей быстро переросло в страстный роман: в декабре 1833 г. Мюссе и Санд вместе отправились в Италию. Там, однако, их отношения осложнились: Мюссе начал изменять Санд, а она нашла поддержку и опору в итальянском враче Пьетро Паджелло. Вернувшись в Париж, Мюссе и Санд вновь соединились, однако очень скоро Мюссе стал устраивать своей возлюбленной скандалы, и в начале марта 1835 г. она бежала от него, тайно покинув Париж. На этом реальная история этого «романа» закончилась; началась история литературная.

В XIX веке связи Мюссе и Санд было посвящено в общей сложности четыре прозаических произведения: «Исповедь сына века», появившаяся в продаже в начале февраля 1836 г. (второе, исправленное издание вышло в 1840 г.), а также романы Ж. Санд «Она и он», брата Альфреда де Мюссе — Поля де Мюссе «Он и она» и Луизы Коле «Он» (все три романа опубликованы в 1859 г., уже после смерти А. де Мюссе); кроме того, о своих отношениях с Мюссе Санд рассказала в первом из «Писем путешественника» (1834 г.). Авторов романов, последовавших за «Исповедью сына века», интересовал прежде всего вопрос об ответственности «его» или «ее» за печальный финал любовной истории: по мнению Санд, виноват был «он», по мнению Поля де Мюссе и Луизы Коле — «она».

Сам Альфред де Мюссе подходил к делу иначе. Во-первых, он тщательно избегал буквального перенесения фактов своей биографии в роман, который причислял к произведениям, «отнюдь не таким правдивым, как мемуары, но и не таким лживым, как романы», произведениям, в которых читатель «тщетно ищет следы реальности, ежеминутно от него ускользающей» (из письма Ференцу Листу от 26 июня 1836 г.). Во-вторых, во время работы над романом Мюссе был склонен винить в случившемся прежде всего самого себя. Еще 30 апреля 1834 г., сообщая Санд о своем намерении описать их историю в романе, он признавался: «Я хочу воздвигнуть тебе алтарь, пусть даже на собственных костях». В самом деле, героиня романа Бригитта Пирсон — существо почти идеальное; всю вину за несчастья этой женщины автор романа возлагает на не сумевшего понять ее Октава де Т. — героя автобиографического. Впрочем, то обстоятельство, что в романе Мюссе показал в самом выгодном свете свою возлюбленную (которой и в лирике этого периода, и в разговорах с близкими друзьями предъявлял множество упреков), — не самое важное отличие романа Мюссе «Исповедь сына века» от произведений тех, кто описывал его любовную историю впоследствии. Важнее другое: по собственному признанию, Мюссе хотел запечатлеть в «Исповеди...» всё то возвышенное, что было в его отношениях с Жорж Санд, хотел, чтобы их «роман» вошел в историю наравне с «романами» Ромео и Джульетты или Элоизы и Абеляра. В чувстве, связывавшем его с Жорж Санд, Мюссе видел не только плотское вожделение, но и взаимное влечение двух высших умов, Любовь с большой буквы, призванную стать новой религией и спасти если не мир, то, по крайней мере, самих любовников. Целительного действия он ждал и от той книги, над которой работал; он писал Жорж Санд, что, рассказав «их историю», надеется «исцелиться». Таким образом, «Исповедь сына века» Мюссе была задумана как книга глубоко личная, как род лирической исповеди, призванной выполнить терапевтическую функцию. В отличие от многих своих современников, автор не пытался найти спасение ни в традиционных (католицизм), ни в новых (сен-симонизм) формах религии, и литература оставалась для него едва ли не единственным источником утешения.

Рассказом о своем частном, личном переживании Мюссе не ограничился; он раздвинул рамки любовного романа и поставил житейскую историю в широкий общественно-политический контекст. Он предпослал рассказу о несчастной любви Октава де Т. к разным женщинам главу, объясняющую, какие исторические и социальные причины обусловили появление на свет во Франции «пылкого, болезненного, нервного поколения», осужденного властями «на бездействие, праздность и скуку», утратившего нравственные ориентиры и предавшегося «отрицанию всего земного и всего небесного». Состояние это Мюссе назвал «болезнью века», а источники болезни усмотрел в двух событиях французской истории — «1793 и 1814 годах»,тоестьТеррореи поражении Наполеона, после которого «власти божеские и человеческие были восстановлены, но вера в них исчезла навсегда». Герой романа болен именно этой болезнью (иначе называемой разочарованием в жизни), и все его нравственные изъяны — недоверчивость, непостоянство, цинизм, неспособность быть счастливым — изображены Мюссе не столько как индивидуальные свойства данного персонажа, сколько как «чудовищная нравственная болезнь» целого поколения.

Мюссе был далеко не первым, кто уловил и описал симптомы этой болезни (до него о ней писали Шатобриан и Байрон), да и сам он изобразил человеческий тип, близкий Октаву де Т., в своих предыдущих произведениях (поэме «Ролла» и пьесе «Прихоти Марианны»). Однако «Исповедь сына века» уникальна сочетанием исключительной искренности автобиографических признаний («обилие казни над собой», по выражению Аполлона Григорьева) с настойчивым стремлением обосновать личные драмы и духовные «болезни» общественно-историческими обстоятельствами: несмотря на выспренно-афористический тон «преамбулы» к роману, события, упоминаемые в ней, совершенно конкретны, причем Мюссе воссоздает здесь умонастроение не своего собственного поколения в узком смысле слова (сам он родился в 1810 г. и не мог ощущать падение Наполеона и «скуку» эпохи Реставрации как личные несчастья), но всей французской либеральной молодежи пост-Наполеоновской эпохи. Наличие исторического фона отличает «Исповедь», например, от романа Б. Констана «Адольф», с которым его обоснованно сравнивали первые читатели.

В России «репликой» на «Исповедь сына века» стал роман Лермонтова «Герой нашего времени» (первоначальный вариант названия был еще ближе к Мюссе: «Один из героев нашего века»); к Мюссе, по-видимому, восходит и обсуждаемая Лермонтовым в предисловии тема «болезни» поколения; однако Лермонтов гораздо более скептически, чем Мюссе, оценивает шансы «сыновей века» на исцеление: повествователь французского романа надеется, что, если он даже не сумеет переубедить своих «больных» современников, то, по крайней мере, «излечится сам и, как лисица, попавшая в западню, отгрызет прищемленную лапу», — Лермонтов же таких иллюзий не питает: «Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить, — это уж Бог знает!».

Первый русский перевод опубликован в 1871 г. С 1952 г. роман печатается в переводе Д. Лившиц и К. Ксаниной.

С течением времени две первые главы «Исповеди сына века» Мюссе в определенном смысле отделились от текста самого романа; их лучше помнили и чаше цитировали уже в XIX веке (например, в статье А А. Григорьева «Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина. Статья вторая. Романтизм» 1859 г.); так же обстоит дело и в наши дни (французский учебник по истории литературы XIX века анализирует главы о «потерянном поколении» отдельно от любовного сюжета.

Де Мюссе Альфред

Исповедь сына века

Альфред де Мюссе

Исповедь сына века

Пер. с фр. - Д.Лившиц, К.Ксанина.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе.